«Конь королей и король коней» — говорят об этой красивой, жизнелюбивой и выносливой лошади. Официальное испанское наименование породы — Pura Raza Espanola («чистокровная испанская порода»), но за пределами Испании исторически прижилось название «андалузская». Она оказала огромное влияние на развитие мирового коневодства. Андалузцы широко использовались при выведении европейских пород (липицанской, фризской, фредериксборгской и др.). Громадную роль эти кони сыграли в становлении всех пород Нового Света. В XVI—XVIII вв. они считались лучшими «для парада и для войны». На андалузцах выезжали европейские монархи и аристократы. «Из всех лошадей мира лошади Испании наилучшие… — утверждал опытный наездник герцог Ньюкастл, — самые благородные на свете, и не найдется лошади, которая была бы лучше сложена, от кончиков ушей до копыт. Живого, понятливого нрава, они отличаются еще прекрасными движениями. По-моему, нет лошади, которая была бы лучше под седлом монарха в триумфальном шествии или в сражении».
Исследования ДНК знаменитой испанской породы свидетельствуют о том, что она произошла от скрещивания сорайи, дикой лошади Пиренейского полуострова, с приведенными маврами берберийскими и арабскими конями. Своего расцвета порода достигла после завершения Реконкисты (изгнания мавров). За выдающиеся качества андалузцы были признаны лучшими скакунами для кавалерии и высшей школы верховой езды. В XIX в. великолепную лошадь «в стиле барокко» потеснили с первых позиций чистокровные верховые. Казалось, мода на нее прошла навсегда. Но со второй половины XX в. интерес к породе вновь возродился. Сегодня андалузцы входят в десятку самых популярных «любительских» пород в Западной Европе. Они с успехом выступают в соревнованиях по конному спорту и в стиле Doma Vaquera («деревенской езды»), в конной корриде, участвуют в цирковых представлениях, снимаются в кино («Властелин колец», «Зорро», «Гладиатор»).
Самыми лучшими в андалузской породе считаются картезианцы — изящные, легкие и грациозные. Появление этой породы связано с именами Андреса и Диего Самора, двух братьев-коневодов, живших в XVIII в. возле городка Херес-де-ла-Фронтера, родины знаменитых на весь мир вин. Однажды они купили жеребца по имени Солдат (El Soldado) и спарили его с двумя кобылами, приобретенными ранее в конюшнях испанского королевского дома. Один из сыновей Солдата, Эсклаво, стал родоначальником картезианцев, или, как их еще называют, картухо. Он был темно-серой масти, с пышной, текучей гривой, легким ходом и обладал прекрасным характером. В 1736 г. братья отдали в залог монахам-картезианцам из Хереса, знаменитым в то время конникам, небольшой табун кобылиц во главе с Эсклаво. Священники занялись разведением этой породы, зафиксировав в ней морфологические черты андалузца с определенным вкладом араба и бербера. Они всеми способами защищали чистые экземпляры от гибридов. Несоблюдение строгих критериев селекции, установленных ими, могло повлечь за собой даже отлучение от Церкви. Лучшими картезианцами до сих пор являются потомки лошадей, когдато выращенных монахами. У картезианской породы, кстати сказать, имеются две приметы, отсутствующие у андалузцев. Лошади унаследовали их от Эсклаво. Первая — бородавка под хвостом. Этот дефект теперь считается одним из главных доказательств того, что конь является потомком родоначальника породы. Вторая — у наследников Эсклаво около ушей или за ними имеются бугорки, которые называют рогами. Картезианцы и более многочисленные андалузцы почитаются в Испании как бесценное генетическое наследие.
